Фрагмент - Страница 40

Ранец-передатчик, а также веревку и все страховочное снаряжение Данте уложил в продолговатую водонепроницаемую сумку длиной пять футов. Затем он взял доску для серфинга. Ее он прихватил, чтобы доставить снаряжение на берег незаметно для военного радара.

Полная луна стояла прямо над головой у Данте, когда он бесшумно соскользнул в море с кормы рядом с большим «Зодиаком». Сумку со снаряжением он положил на доску. Оказавшись в прохладной воде, Данте надел ласты и поплыл к берегу на волнах прилива, стараясь беречь мышцы ног.

21.32

Нелл стояла у окна в четвертой секции и смотрела на раскинувшиеся по полю блестящие плети грейзеров, выбиравшихся попастись ночью на залитое луной поле. Она пыталась понять, какой симбионт мог так изменить свой химизм, что употреблял в пищу такие разные вещества. Она задумчиво потерла лоб и зажмурилась. Этот вопрос не давал ей покоя.

Энди пытливо посмотрел на Нелл.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Это не лишайник.

— Допустим. Что же это?

— Точно не знаю. Самая высокая скорость роста лишайника — один-два сантиметра в год. А эта растительность в росте обгоняет бамбук. Геометрическая картина роста напоминает эдиакарские окаменелости — весьма примитивные организации одноклеточных микроорганизмов. Но что бы это ни было, судя по всему, это является основанием здешней пищевой цепочки.

— Если не лишайник, то что же это тогда?

— Давай назовем это растение клевером. У клевера фотосинтез происходит днем, а ночью он высасывает из почвы питательные вещества — а эти существа выходят пастись ночью и поедают клевер. Может быть, они предпочитают те минералы, которые клевер накапливает ночью, а может, они не любят хлорофилл… Нам известно, что некоторые зеленые водоросли в ванночках для птиц приобретают красный цвет, чтобы защититься от излишней освещенности и солености… но на изменение цвета уходит несколько дней…

— Хм…

— Но нам известно, что лишайник — это симбионт, образованный водорослью и грибом.

Нелл открыла глаза и посмотрела на Энди, но на самом деле она смотрела как бы сквозь него.

— В лишайнике водоросль посредством фотосинтеза производит кислород и органические молекулы типа сахара, а также АТФ. Гриб помогает растворять камень и древесину и дает водоросли питательные вещества для синтеза органических молекул. Ты меня слушаешь? — спросила она у Энди.

— Конечно!

— Хорошо. Дальше: из-за чего этот клевер становится лиловым? На ум мне приходят только лиловые бактерии. — Она посмотрела за окно, словно что-то могла разглядеть сквозь туман. — Возможно, это симбионт цианобактерий и протеобактерий, которые в качестве источника энергии используют фосфор… И становятся лиловыми! — Значит, если это некий цианопротеобактерийный симбионт, следовательно, на лиловой фазе роста должен образовываться сероводород — газ, имеющий мерзкий запах тухлых яиц. Но днем, на этапе фотосинтеза, это растение должно вырабатывать кислород, а в это время сероредуцирующие бактерии могут уходить под землю…

Нелл наклонилась к окну и стала наблюдать за одним из похожих на папоротник растений. Вокруг широких подушечек на конце ветви клубился белый дымок.

— Ну конечно! — Нелл обернулась и посмотрела на Энди широко раскрытыми глазами. Три мысли одновременно возникли в ее усталой, измученной недосыпанием голове. — Если эти «травоядные» выходят пастись только ночью, значит, они настолько древние, что вынуждены избегать кислорода! Вероятно, им нужен сероводород для самозащиты и воссоздания доисторической атмосферы, в которой они зародились. Понимаешь?

— Дальше, дальше!

— И если эти существа поедают симбиотическое растение только тогда, когда оно имеет лиловый цвет, вполне возможно, что они заглатывают лиловые бактерии типа тионовых бактерий, чтобы превращать сероводород, содержащийся в растениях, в серную кислоту… которую они, возможно, используют для того, чтобы снимать клевер с камней!

— Нелл, — выдохнул Энди, — ты удивительная! Я совершенно ничего не понял из того, что ты только что сказала, но это потрясающе! Только я… всем во второй секции сказал, что ты определила это растение как лишайник, и теперь все его называют лишайником. Прости.

Нелл устало рассмеялась.

— Ничего страшного, Энди. Даже трудно поверить, что это наша планета. Но я рада, что мы находимся здесь. Если бы я ничего не смогла сделать после того, как… Я бы просто сошла с ума на том корабле…

— Понимаю, — сочувственно проговорил Энди. — Кажется, это называется комплексом вины оставшегося в живых.

— Нет, — гнев прогнал с лица Нелл улыбку, — если оставшиеся в живых пытаются что-то сделать, нет причин чувствовать себя виноватым, Энди. Вот если они ничего не делают — тогда да.

— Долг живых — отомстить за погибших, да? Так, кажется, говорится? — спросил Энди.

Нелл устремила задумчивый взгляд на темные джунгли.

— Примерно так, — проговорила она.

— Но разве можно мстить животным, Нелл? В конце концов, это мы вторглись в их мир. Они ничего не могут с собой поделать. У них не было выбора. Я знаю, что случилось с твоей мамой, Нелл, но…

Нелл одарила Энди ледяным взглядом.

— Ладно-ладно. Извини, — кивнул он и попятился.

Нелл снова стала смотреть за окно, на поблескивающие создания, появляющиеся на лиловых склонах острова.

Из-за спутанных ветвей на краю джунглей вылетали стаи светящихся насекомых и вились над полями.

21.45

Данте снял ласты и втащил доску на берег, поближе к скалам. Положив ласты на большой камень и сунув доску боком в щель между двумя валунами, он протащил по щебню сумку со снаряжением и отправился к скале, от которой начинался подъем к расщелине.